Супергерой, суперигрок, легенда волейбола, волейболист эпохи, эталон – только такие эпитеты после исторической победы сборной России на Олимпиаде в Лондоне звучали в адрес Сергея Тетюхина. Без него сейчас трудно представить национальную сборную. Но уже следующий сезон команда будет проводить без него. Сергей, к огорчению всех болельщиков, объявил, что карьеру в сборной он завершил. После Лондона минуло две недели, и сейчас Сергей Тетюхин начинает подготовку в составе «Белогорья» к стартующему через месяц чемпионату России.
— В чём была особенность подготовки к Олимпиаде в Лондоне?
— Она отличалась тем, что до самого старта Олимпиады, да и в течение самих Игр был целый ряд травмированных игроков – одного оперировали, другого лечили, третьего восстанавливали. Из-за этого подготовка получилась рваной, по большому счёту почти каждый игрок занимался по индивидуальной программе. В остальном же не было каких-либо принципиальных отличий от того, как готовились к другим Олимпиадам или крупным турнирам. Хотя, кончено, какие-то нюансы есть у каждого тренера.
— Что помогло, несмотря на все эти трудности, подойти к Играм в Лондоне в такой форме, что смогли стать олимпийскими чемпионами?
— Огромная заслуга в этом всего тренерского штаба. Владимир Романович грамотно построил тренировочный процесс, подсказывал, что и как лучше делать. Сергей Алексеев, наш тренер по ОФП, с каждым травмированным работал индивидуально. Врачи, массажисты – все помогали. Это очень много значит, когда вся сборная представляет собой команду единомышленников. Вот это и есть то главное, что удалось создать Владимиру Алекно.
— Накануне Олимпийских игр наравне с пожеланиями удачи в адрес сборной звучала и критика. Обращали на неё внимание?
— Нет. Всегда, даже в случае успеха, найдутся люди, которым что-то не нравится. Я вообще к различным публикациям отношусь спокойно, можно сказать, равнодушно – мало ли, кто что пишет. Главный показатель – это результат, и мы его добились. Да, нам хотелось и в Мировой лиге выступить более удачно. Но на этот период пришёлся пик травм. И сейчас можно сказать: хорошо, что мы не попали в «Финал шести» Мировой лиги и не стали добиваться этого ценой каких-то сверхусилий. Если бы мы это сделали, то, думаю, не выступили бы так на Олимпиаде – было бы потеряно много сил, нервов, была бы потеря времени в подготовке в Лондоне.
— Было что-то, что поразило вас в Лондоне?
— Что касается Олимпийской деревни, то она ничем не отличалась от тех, в которых мы жили на предыдущих Олимпиадах. А вот что действительно поразило, так это зрительский интерес. Я такого ещё ни разу не встречал за все пять своих Олимпиад. С самого начала волейбольного турнира трибуны были полными. Обычно на предварительных стадиях в зале почти пусто – друзья, родственники, представители федераций, тренеры да горстка болельщиков тех стран, что встречаются. А в Лондоне даже на матчах группового этапа с 9 утра уже почти полный зал. И это не принудиловка, а искренний интерес у людей к спорту. Было очень здорово играть матчи при полном зале.
— А наших болельщиков в этом скоплении замечали?
— Конечно. И чем ближе дело шло к плей-офф, тем их становилось больше. Болели от всей души.
— А ваша семья, друзья приезжали в Лондон?
— Да, приезжала моя супруга и два друга. Они, кстати, ещё заранее решили, что приедут на полуфинальные игры и финал. Уверены были, что мы дойдём до финала.
— А что чувствовали, когда финальная игра вначале складывалась неудачно?
— Вы знаете, несмотря на то что игра и вправду поначалу складывалась не в нашу пользу, не было ощущения, что всё потеряно. Конечно, в моей карьере бывали игры, когда чувствуешь какую-то обречённость, понимаешь, что победить не удастся. В финале же с бразильцами такого не было. У меня было предчувствие, что вот-вот всё должно измениться. Интуиция, наверное, выработалась за пять Олимпиад (смеётся). Так и случилось. Когда мы вышли на финальную игру, у нас было сверхжелание победить. Это в какой-то мере нас вначале задавило. Но мы смогли разобраться что к чему и начать играть в свою игру. А первые две партии мы наблюдали, как красиво играют бразильцы.
— Вы буквально повторили слова, которые Владимир Алекно говорил команде в одном из перерывов.
— Вполне возможно. Значит, так эти слова врезались в мою память.
— А когда появилось ощущение победы?
— Оно появилось ещё до финальной сирены, когда мы на тай-бреке уже уверенно вели. Бразильцы «поплыли», после того как победа от них ускользнула в третьем сете, и уже смирились с тем, что проиграют. Когда прозвучала финальная сирена, у меня в голове было много воспоминаний обо всех прошедших Олимпиадах, да и о многом другом. Конечно, была огромная радость и праздник для всех нас. А потом навалилась усталость – было столько сил отдано этой победе. Осознание того, что мы сделали, пришло позже. Мы сделали огромное дело не только для себя, но и для всех – болельщиков, для наших ветеранов волейбола, которые так долго ждали этой победы.
— После Олимпийских игр о вас говорят только с приставкой супер – суперигрок, супергерой. А вы ощущаете себя супер?
— Нет. У нас командный вид спорта, и такое звучать не должно. Все приложили огромные усилия, чтобы эта победа состоялась. Наши статистики ходили как зомби, с кругами под глазами. Массажисты, которые жили вне Олимпийской деревни, по несколько раз на дню ездили к нам, чтобы сделать массаж. Тут нужно говорить не только о тех, кто был в Лондоне. Это заслуга всех – игроков, которые участвовали в подготовке в этом сезоне, волейболистов, которые выступали на предыдущих Олимпиадах, всех тех тренеров, которые работали со сборной. В этой победу внесли огромный вклад клубные тренеры, тренеры детско-юношеских спортивных школ. Каждый вложил свою частичку, чтобы сборная России стала олимпийским чемпионом.
— Как встречали в Белгороде?
— Как всегда — отлично. Было много народу. В Белгороде за волейбол болеют всей душой.
— Что удалось посмотреть в Лондоне?
— По сути ничего. Мы почти не выходили за пределы Олимпийской деревни, передвигаясь по маршруту деревня – зал. Если на предыдущих Играх мне всё-таки удавалось съездить посмотреть хотя бы пляжный волейбол, то в Лондоне никуда не выбирался. В основном смотрели соревнования по телевизору – следили, как выступает наша женская сборная, спортивную ходьбу смотрел, когда случился несчастный случай с Валерием Борчиным.
— Геннадий Шипулин тоже был в Лондоне. Общались?
— Конечно. Он помогал, перед финалом звонил, напутствовал, говорил, что мы должны умереть на площадке, но выиграть у бразильцев. Говорил, не думайте о клубном сезоне, потом будем вас реанимировать (улыбается)
— Когда качали Владимира Алекно после победы, не тяжело было, всё-таки он крупной комплекции?
— Владимир Романович после операции в мае заметно похудел, да и переживания во время Олимпиады килограммов ему не добавили. Но даже если бы он весил ещё больше, мы бы справились (смеётся). Мы ребята тоже крепкие. Это приятное дело — качать тренера после победы на Олимпиаде.
— Кстати, Владимир Романович в одном из интервью посетовал, что вы его куда-то послали во время финала.
— Честно сказать, не помню. Но вполне возможно, что так и было, раз Владимир Романович говорит. Это рабочий момент. Мы все взрослые люди, коллектив у нас мужской, и порой крепкое словцо проскальзывает.
— После Олимпиады прошло уже две недели, успели отдохнуть?
— Вполне. Шипулин дал нам отпуск, так что успели и с семьёй, и с друзьями победу отметить и отдохнуть. Через месяц начинается чемпионат России, и пора начинать подготовку. Задачи у «Белогорья» как всегда высокие – хотим выиграть чемпионат и Кубок России.
— А где храните золотую олимпийскую медаль? Накануне у баскетболиста Виталия Фридзона бронзовую награду украли.
— Да, я уже слышал об этом. Надеюсь, что её вернут. Моя медаль дома, под надёжной охраной. Дети её охраняют. Так что бояться нечего.
— В чём была особенность подготовки к Олимпиаде в Лондоне?
— Она отличалась тем, что до самого старта Олимпиады, да и в течение самих Игр был целый ряд травмированных игроков – одного оперировали, другого лечили, третьего восстанавливали. Из-за этого подготовка получилась рваной, по большому счёту почти каждый игрок занимался по индивидуальной программе. В остальном же не было каких-либо принципиальных отличий от того, как готовились к другим Олимпиадам или крупным турнирам. Хотя, кончено, какие-то нюансы есть у каждого тренера.
— Что помогло, несмотря на все эти трудности, подойти к Играм в Лондоне в такой форме, что смогли стать олимпийскими чемпионами?
— Огромная заслуга в этом всего тренерского штаба. Владимир Романович грамотно построил тренировочный процесс, подсказывал, что и как лучше делать. Сергей Алексеев, наш тренер по ОФП, с каждым травмированным работал индивидуально. Врачи, массажисты – все помогали. Это очень много значит, когда вся сборная представляет собой команду единомышленников. Вот это и есть то главное, что удалось создать Владимиру Алекно.
— Накануне Олимпийских игр наравне с пожеланиями удачи в адрес сборной звучала и критика. Обращали на неё внимание?
— Нет. Всегда, даже в случае успеха, найдутся люди, которым что-то не нравится. Я вообще к различным публикациям отношусь спокойно, можно сказать, равнодушно – мало ли, кто что пишет. Главный показатель – это результат, и мы его добились. Да, нам хотелось и в Мировой лиге выступить более удачно. Но на этот период пришёлся пик травм. И сейчас можно сказать: хорошо, что мы не попали в «Финал шести» Мировой лиги и не стали добиваться этого ценой каких-то сверхусилий. Если бы мы это сделали, то, думаю, не выступили бы так на Олимпиаде – было бы потеряно много сил, нервов, была бы потеря времени в подготовке в Лондоне.
— Было что-то, что поразило вас в Лондоне?
— Что касается Олимпийской деревни, то она ничем не отличалась от тех, в которых мы жили на предыдущих Олимпиадах. А вот что действительно поразило, так это зрительский интерес. Я такого ещё ни разу не встречал за все пять своих Олимпиад. С самого начала волейбольного турнира трибуны были полными. Обычно на предварительных стадиях в зале почти пусто – друзья, родственники, представители федераций, тренеры да горстка болельщиков тех стран, что встречаются. А в Лондоне даже на матчах группового этапа с 9 утра уже почти полный зал. И это не принудиловка, а искренний интерес у людей к спорту. Было очень здорово играть матчи при полном зале.
— А наших болельщиков в этом скоплении замечали?
— Конечно. И чем ближе дело шло к плей-офф, тем их становилось больше. Болели от всей души.
— А ваша семья, друзья приезжали в Лондон?
— Да, приезжала моя супруга и два друга. Они, кстати, ещё заранее решили, что приедут на полуфинальные игры и финал. Уверены были, что мы дойдём до финала.
— А что чувствовали, когда финальная игра вначале складывалась неудачно?
— Вы знаете, несмотря на то что игра и вправду поначалу складывалась не в нашу пользу, не было ощущения, что всё потеряно. Конечно, в моей карьере бывали игры, когда чувствуешь какую-то обречённость, понимаешь, что победить не удастся. В финале же с бразильцами такого не было. У меня было предчувствие, что вот-вот всё должно измениться. Интуиция, наверное, выработалась за пять Олимпиад (смеётся). Так и случилось. Когда мы вышли на финальную игру, у нас было сверхжелание победить. Это в какой-то мере нас вначале задавило. Но мы смогли разобраться что к чему и начать играть в свою игру. А первые две партии мы наблюдали, как красиво играют бразильцы.
— Вы буквально повторили слова, которые Владимир Алекно говорил команде в одном из перерывов.
— Вполне возможно. Значит, так эти слова врезались в мою память.
— А когда появилось ощущение победы?
— Оно появилось ещё до финальной сирены, когда мы на тай-бреке уже уверенно вели. Бразильцы «поплыли», после того как победа от них ускользнула в третьем сете, и уже смирились с тем, что проиграют. Когда прозвучала финальная сирена, у меня в голове было много воспоминаний обо всех прошедших Олимпиадах, да и о многом другом. Конечно, была огромная радость и праздник для всех нас. А потом навалилась усталость – было столько сил отдано этой победе. Осознание того, что мы сделали, пришло позже. Мы сделали огромное дело не только для себя, но и для всех – болельщиков, для наших ветеранов волейбола, которые так долго ждали этой победы.
— После Олимпийских игр о вас говорят только с приставкой супер – суперигрок, супергерой. А вы ощущаете себя супер?
— Нет. У нас командный вид спорта, и такое звучать не должно. Все приложили огромные усилия, чтобы эта победа состоялась. Наши статистики ходили как зомби, с кругами под глазами. Массажисты, которые жили вне Олимпийской деревни, по несколько раз на дню ездили к нам, чтобы сделать массаж. Тут нужно говорить не только о тех, кто был в Лондоне. Это заслуга всех – игроков, которые участвовали в подготовке в этом сезоне, волейболистов, которые выступали на предыдущих Олимпиадах, всех тех тренеров, которые работали со сборной. В этой победу внесли огромный вклад клубные тренеры, тренеры детско-юношеских спортивных школ. Каждый вложил свою частичку, чтобы сборная России стала олимпийским чемпионом.
— Как встречали в Белгороде?
— Как всегда — отлично. Было много народу. В Белгороде за волейбол болеют всей душой.
— Что удалось посмотреть в Лондоне?
— По сути ничего. Мы почти не выходили за пределы Олимпийской деревни, передвигаясь по маршруту деревня – зал. Если на предыдущих Играх мне всё-таки удавалось съездить посмотреть хотя бы пляжный волейбол, то в Лондоне никуда не выбирался. В основном смотрели соревнования по телевизору – следили, как выступает наша женская сборная, спортивную ходьбу смотрел, когда случился несчастный случай с Валерием Борчиным.
— Геннадий Шипулин тоже был в Лондоне. Общались?
— Конечно. Он помогал, перед финалом звонил, напутствовал, говорил, что мы должны умереть на площадке, но выиграть у бразильцев. Говорил, не думайте о клубном сезоне, потом будем вас реанимировать (улыбается)
— Когда качали Владимира Алекно после победы, не тяжело было, всё-таки он крупной комплекции?
— Владимир Романович после операции в мае заметно похудел, да и переживания во время Олимпиады килограммов ему не добавили. Но даже если бы он весил ещё больше, мы бы справились (смеётся). Мы ребята тоже крепкие. Это приятное дело — качать тренера после победы на Олимпиаде.
— Кстати, Владимир Романович в одном из интервью посетовал, что вы его куда-то послали во время финала.
— Честно сказать, не помню. Но вполне возможно, что так и было, раз Владимир Романович говорит. Это рабочий момент. Мы все взрослые люди, коллектив у нас мужской, и порой крепкое словцо проскальзывает.
— После Олимпиады прошло уже две недели, успели отдохнуть?
— Вполне. Шипулин дал нам отпуск, так что успели и с семьёй, и с друзьями победу отметить и отдохнуть. Через месяц начинается чемпионат России, и пора начинать подготовку. Задачи у «Белогорья» как всегда высокие – хотим выиграть чемпионат и Кубок России.
— А где храните золотую олимпийскую медаль? Накануне у баскетболиста Виталия Фридзона бронзовую награду украли.
— Да, я уже слышал об этом. Надеюсь, что её вернут. Моя медаль дома, под надёжной охраной. Дети её охраняют. Так что бояться нечего.
Комментариев нет:
Отправить комментарий