Сергея Филина лечат с помощью эмбриональных клеток

Худрука Большого театра Сергея Филина сегодня перевели из реанимации в обычную палату

• 
• 
• 
• 
• 

Накануне неизвестный плеснул ему в лицо кислотой. Он благополучно перенёс первую глазную операцию. В ближайшие дни предстоит еще одна. С ним находятся его близкие. Первые сутки после операции прошли без осложнений. Поездка в Бельгию отменена, проблема ожогов лица пока отошла на второй план.

Сейчас главное поймать этого варвара-злоумышленника, который покусился на жизнь худрука Большого театра. Поэтому сегодня, не откладывая, в палату к Филину допустили следователей. Они провели первый допрос. А хирурги делают свое дело. О состоянии Сергея Филина рассказал главный врач 36-й городской клинической больницы, доктор медицинских наук Александр Митичкин.

— Говорить сейчас о степени снижения зрения преждевременно. Почему? Потому что сейчас выполнено оперативное лечение, ему наложены повязки. Сейчас оценивается не зрение, а оценивается состояние ткани. Говорить об уровне потери зрения и прогнозе дальнейшего лечения можно будет на 7-14-ый день. В настоящее время я бы не рискнул давать оценку степени потери зрения на обоих глазах.

— Как сейчас оценивается его состояние?

— Утром пройдет консилиум с участием хирургов, которые его оперировали. Сейчас состояние оценивается как средней тяжести в связи с тяжестью полученной травмы и объемом выполненного оперативного лечения. Больной отмечает исчезновение болей, улучшение самочувствия, появление аппетита. Он ест, пьет, ходит. Переведен из реанимационного отделения в палату, где с ним находятся ближайшие родственники.

— Вы его наркотическими анальгетиками обезболиваете?

— Нет. Анальгетики вводятся только на время перевязок.

— А он видит свет через повязки?

— Да. Конечно.

— А когда станет ясен дальнейший прогноз?

— Ему запланировано поэтапное хирургическое лечение. Следующий этап хирургического лечения будет 22-23 января в зависимости от состояния глаз. А говорить о степени потери зрения мы сможем предварительно не ранее конца второй недели лечения.

— А в чем суть операции? Вначале говорилось о пересадке роговицы и о том, что некую эмбриональную ткань вживили ему в глазные яблоки.

— Вы почти близки к истине. Но о пересадке роговицы сейчас говорить рано. Сейчас используются эмбриональные ткани, которые оказывают защитное действие на ткани глаза, способствуют улучшению пролиферации сосудов и снижению уровня некротического поражения глаз.

— Технологически это сложнейшая операция?

— Это операция относится к высокотехнологической медицинской помощи, но возможности оказания такой помощи у нас сейчас есть. В процессе программы модернизации здравоохранения все учреждения были оснащены. Каких-то технических, технологических проблем с лекарственным обеспечением нет. И в настоящее время пациент получает полный объем необходимого лечения.

— А кожный покров, насколько он изуродован ожогами?

— Нет. Я думаю, что Сергей через две-три недели предстанет перед вами в том самом виде, в котором вы его знали раньше.

— После пластических операций?

— Давайте не будем вдаваться в подробности.

— Скажите, а вот вчера были слухи о возможном лечении в Бельгии. Что сейчас с этой идеей? Вообще, это требуется — не требуется? И возможно ли в нашей стране оказать всю медицинскую помощь?

— Ну, вопросы лечения пациентов в клиниках решаются самими пациентами и их ближними родственниками. Я не могу сказать, где он дальше будет лечиться. Это решают они. В настоящий момент с помощью НИИ глазных болезней им. Гельмгольца и наших ведущих городских специалистов он получает весь необходимый объем лечения. У нас хороший контакт с родственниками. Каких-то вопросов, неясностей нет. И перед администрацией больницы родственники не ставили вопрос о переводе в другое учреждение, тем более за границу.

— Скажите, а сколько вообще может продлиться лечение?

— Здесь комбинированное поражение. Это и кожа, и глаза. Я думаю, что поражение кожи заживет быстрее, это две-три недели. А вопрос с глазами — это вопрос очень серьезный, и я думаю, что прогнозировать сроки лечения сейчас преждевременно.

— Вы уже выяснили, что за кислота была?

— В настоящий момент принципиально — кислота или щелочь. Выяснено, что это кислота. А характер кислоты — это не принципиально.

— А слабая кислота была, слабый процент или нет?

— Достаточно высокий.

— Это медицинская какая-то кислота?

— Я не могу вам сказать. Это, наверное, вопросы к следствию.

— У него подавленное состояние? Об этом говорили?

— Отнюдь нет. Сегодня я с ним беседовал. Он оптимистично настроен. Выражает свою уверенность, что все будет хорошо. Улыбается. У него очень хороший такой настрой на излечение. И я думаю, что так оно и будет.

— Все время родственники рядом с ним?

— Рядом с ним постоянно находятся ближайшие родственники, они оказывают ему полную моральную поддержку.

— Второй раз к нему следователи приходили?

— Я не могу вам сказать. Я занимаюсь лечением пациента.

— Можно ли говорить о том, что с самого начала перенервничали, перепугались, все-таки действительно серьезная ситуация?

— Я считаю, что совершенно правильная была оценка. Это уже серьезная травма. Была адекватная реакция и со стороны медицинской общественности, и со стороны средств массовой информации. Тут я думаю, что никакого передергивания не было.

— Какая палата?

— У него хорошие условия. Он находится в хорошей палате вместе с супругой, которая рядом с ним.

— Спасибо большое.

Сегодня же Сергея Филина в больнице навестили министр культуры Владимир Мединский и гендиректор Большого театра Анатолий Иксанов. Говорили о делах.